День Святого Валентина Интегральная медицина и жизнь

14 февраля, который на Западе считают Днем Влюблённых, очень полюбился в России. Да и как может не полюбиться русскому человеку праздник с таким названием? Редакция журнала предлагает в этот день вашему вниманию историю, которая имеет самое прямое отношение к Любви, к той самой невыдуманной и настоящей, которую мы имеем полное право написать с большой буквы. Да и сама история эта подлинная, написанная самым гениальным и бескомпромиссным автором – самой Жизнью. В ней подлинные люди, подлинные судьбы, подлинные факты, подлинные фотографии, – то, что сохранила наша Память.

Именно она позволяет редакции предложить вам ещё один материал. 14 февраля исполнилось 100 лет со дня рождения Юрия Петровича Киселёва, создавшего Саратовский театр юного зрителя таким, каким он навсегда останется в памяти старших поколений саратовцев. «ТЮЗ Киселёва» говорили о театре тогда в стране. «ТЮЗ им. Ю.П.Киселёва» именно так называется этот театр сейчас. Этот театр является первым профессиональным детским театром в мире. Он открылся 4 октября 1918 года. Играли сказку «Синяя птица» по пьесе М.Метерлинка. В стране, истерзанной разрухой, нищетой и голодом, родился театр, чтобы поддержать духовно детей, лишенных детства, чтобы помочь им выжить, распрямиться... На протяжении многих десятилетий Юрий Петрович возглавлял этот коллектив. Редко талант художника и руководителя совмещаются в одном человеке. Редко умеющий руководить умеет оставить после себя смену. А если дан ещё и человеческий талант, то перед нами, безусловно, явление уникальное, встречающееся раз в неизвестно сколько лет. «Труднее всего, чтобы тебя вспоминали после смерти», – часто говорил Юрий Петрович. Но именно это удалось ему в жизни легче всего. И мы предлагаем вам сегодня рассказ о ТЮЗе 40-60-х годов, посвящённый светлой памяти Юрия Петровича Киселёва, чьё имя навсегда вписано золотыми буквами в театральную летопись страны.

Говорят, что человек создан для счастья, как птица для полёта. Создан для счастья… Но иногда это счастье становится таким хрупким и зыбким.

Детские и школьные годы Юли Киргоф (в семье ей называли Люля) были на редкость благополучными и безоблачными: любящие и заботливые родители, балующие её. Но при этом Юле удалось не вырасти избалованным человеком. У родителей было двое детей: Юля и её старший брат. Семья жила в прекрасной по тем временам квартире в престижном доме (старожилы Саратова помнят этот угловой дом на пересечении Соборной площади и улицы Радищева под названием «Дом советов») против входа в Липки. В них с детьми гуляли родители (преимущественно мать) осенью, зимой и весной, а лето проводили на ведомственной даче отца на дачных остановках трамвая.

Подоспели школьные годы. Юля с радостью становится первоклассницей 4-ой женской средней школы на улице Мичурина (сейчас в этом здании располагается кадетское училище). Постепенно маленькая девочка становится красивой, изящной, внутренне одухотворённой девушкой, доброжелательной, с милой улыбкой, спокойной и обаятельной. Она в последствии с юношами вела себя очень хорошо. Не была заносчивой, но с другой стороны и запанибрата с ней никто не разговаривал. Излишне говорить о том, что в старших классах на школьных вечерах приходившие в школу юноши (преимущественно 19-ой мужской средней школы) торопились пригласить её на очередной танец. А в классах той же 19-ой школы на партах можно было увидеть её имя.

Одновременно со средней школой Юля заканчивает музыкальную школу и поступает в нашу консерваторию по классу фортепиано. Ей пророчат большое будущее. На третьем курсе она участвует в концертах в Большом зале консерватории с симфоническим оркестром. Круг её музыкальных интересов был очень широк – это и классика и сочинения современных авторов. Её любимым произведением был Второй концерт Рахманинова.

Но тут её ожидал первый удар в жизни. Усиленно занимаясь игрой на фортепиано, она растянула связку на руке (профессиональное заболевание пианистов). Полученная до этого техника погибла. И Юля в связи с этим была просто вынуждена перейти с отделения фортепиано на дирижёрско-хоровое, которое и успешно заканчивает.

Юлин отец до войны был начальником секретно-политического отдела областного управления НКВД (все аресты шли преимущественно через этот отдел). Но потом у него неудачно сложилась судьба. Хотя он имел высшее юридическое образование (а тогда было мало образованных работников НКВД), он был вынужден уйти из органов, точнее, его, как говорят, ушли.

Во-первых, когда началась война, возникла неясность его происхождения (у него была немецкая фамилия Киргоф). Но это ещё было бы полбеды. Во-вторых, по глупости, старший брат Юли был замешан в одном уголовном деле. И этого уже было достаточно, чтобы начальника отдела из управления уволить.

Поскольку у него было высшее образование, ему тут же удалось устроиться юрисконсультом на большой оборонный завод. В годы разоблачения культа личности некоторых бывших работников НКВД начали привлекать к ответственности за проведённые репрессии. И хотя именно Киргоф, по рассказам его бывших коллег, как мог старался смягчить судьбу «врагов народа» и постоянно старался доказать начальнику управления, что очередное дело «дутое». Его самого приглашают на допрос именно в тот кабинет, который в своё время он занимал. С ним разговаривают грубо, унижают, оскорбляют. После чего он покончил с собой (в служебном кабинете юрисконсульта завода). Его уход из жизни, конечно, с большим трудом пережила семья.

Третий удар был для Юли менее значительным. Будучи студенткой, она вышла за муж. Её муж был руководителем оркестра в драмтеатре имени Карла Маркса. Тогда и драматическое театры имели свои оркестры. Но семейная жизнь у Юли не сложилась, и она с мужем быстро разводится. Это для неё не было большой трагедией, но радости, конечно, ей тоже не принесло.

При случайных обстоятельствах Юля знакомится с приехавшим по каким-то делам в Саратов военно-морским офицером, который тут же ею увлёкся. И сделал ей предложение. Она выходит замуж и уезжает с ним в Кронштадт, где устраивается на работу преподавателем в музыкальную школу. Её рука стала работать лучше, и потом всё-таки, чтобы учить детей музыке, требуется не та техника, что для участия в концертах в больших залах.

Но тут возникли три-четыре скандальные истории. Когда офицеры приходили за своими детьми вечером в музыкальную школу, то неожиданно увлекались их преподавательницей. При этом она не отвечала им взаимностью. Там не было никакого адюльтера, флирта, но она невольно производила на некоторых офицеров такое впечатление, что они были готовы уйти из семьи.

И тогда женсовет при офицерском собрании пришла к заключению, что её из Кронштадта следует изъять, поскольку она привносит нездоровую струю в жизнь офицеров. Все женщины женсовета стали выступать против неё. И её муж из-за этого переводится из Кронштадта в Ленинград. Здесь почему-то он стал часто выпивать, из-за чего Юля с ним разводится, оставшись с маленькой дочерью.

Самая психологически интересная история развивается дальше. Причём история уникальная.

У Юлии нашли рак молочной железы. Её прооперировали. Через некоторое время обнаружили рак во второй железе. Её снова прооперировали. Вскоре обнаружили метастазы рака в гениталии (то ли в матку, то ли в яичники). Её с этой патологией кладут в Ленинградский онкологический диспансер, где она пребывает в депрессии. А её дочь забрала к себе в Саратов Юлина мать – бабушка девочки.

Юлия лежит в диспансере и безучастно смотрит в потолок. А в это время один научный сотрудник из Ленинградского научного института онкологии собирает материал для докторской диссертации, связанной с изучением особенностей личности ракового больного.

Он берет её историю болезни, вызывает Юлию во врачебный кабинет и начинает с ней разговаривать. Она по-прежнему пребывает в глубокой депрессии. Но даже при раковой болезни, после всех перенесённых операций, во время которых она утратила все свои женские начала, она на него производит впечатление. Он говорит с ней на какие-то отвлечённые интеллектуальные темы, всё более увлекаясь ею. И через некоторое время «провёртывает» такую ситуацию. Говорит примерно следующее. «Вы знаете, я детально познакомился с вашей историей болезни. Разговаривал с теми врачами, которые Вас оперировали. Там далеко не всё ясно в диагнозе. Скорее всего, это ошибка». (На самом деле, никакой ошибки не было). Но он ей начинает внушать, что она должна поправиться. И постепенно начинает её возвращать к жизни. У Юлии появляется маленький лучик надежды.

Ей какое-то лечение в это время проводили (то ли химиотерапию, то ли лучевую). И плюс к этому – такой значительный психологический фактор. Ей становится лучше.

Он ей делает предложение. Она с замужеством не торопится, но и его от себя не отталкивает.

Психолог берёт две путёвки в какой-то пансионат в Прибалтике. Там она катается на качелях, а он её в это время фотографирует. На снимках Юлия такая весёлая, такая смеющаяся. Это были её последние фотографии. За несколько недель до смерти…

По поводу этого медицинского психолога своей лучшей саратовской подруге Юлия сказала следующее: «Ты знаешь, я вниманием мужчин с молодых лет не была обделена. Но этот человек мне подарил под конец жизни такую любовь, что мне теперь и умирать не страшно».

Юлия умирает в Ленинграде. Её в цинковом гробу привозят хоронить в Саратов. Всё это организовал её последний поклонник.

Он прилетел с ней сюда. И обратился к её матери с такой необычной просьбой: отдать ему дочь Юлии на воспитание во имя памяти о её матери. Он чуть ли не на коленях стоял перед бабушкой девочки. «Для меня Юля – всё. Оставьте мне что-то, чтобы нас с ней в э той жизни связывало». Но та – ни в какую: «Она моя родная внучка». И девочка осталась в Саратове у своей бабушки, которая её и воспитала.

Видимо, прав был Оскар Уайльд. Помните, как заканчивается замечательный советский мультфильм по его «Кентервильскому приведению». Девочка говорит: «Призрак умер, но он успел мне рассказать, что такое Жизнь, и что такое Смерть, и почему Любовь сильнее их обеих».

14 февраля 2014 года исполняется 100 лет со дня рождения выдающегося деятеля театра, режиссера Ю.П. Киселева. Юрий Петрович самозабвенно служил театру для детей и юношества. Более полувека возглавлял он Саратовский ТЮЗ, который носит ныне его имя.

Горжусь, что имел честь многие годы знать и общаться с Мастером.

ТЮЗ Ю.П. Киселева - мой любимый театр. Мое детство и юность, становление мое как человека неотделимо от дорогого ТЮЗа. И по нынешний день я горячий поклонник этого театра, часто бываю на его спектаклях, очень люблю замечательных деятелей сегодняшнего ТЮЗа Киселева, знаком со многими из них, стараюсь что-то хорошее сделать для любимого театра.

Мой стаж театрала – «тюзянина» начался в 1945 году. Захотелось рассказать о любимом театре 40-60-х годов. Время бежит стремительно. Раньше мне казалось, что я буду всегда всё отлично помнить, но, увы... Ведь только какая-то теплота в душе осталась от моего первого сказочника - В.К.Лукьянова (“Снежная королева”) или лишь весеннее настроение от спектакля “В начале мая” с участием Н.С. Вязовской, которая, уйдя со сцены, многие годы работала в радиокомитете. А детали ушли безвозвратно, подробностей память не сохранила. Но, к счастью, многих актеров, многие спектакли помню очень хорошо, хотя не вел никаких записей в свое время. Руководимый Ю.П.Киселевым театр всегда славился неповторимым актерским ансамблем. О дорогих, незабвенных мастерах ТЮЗА Ю.П. Киселева и поведу мой рассказ.

Шел 1945 год. Будучи первоклассником, я пришел в ТЮЗ и сразу стал заядлым театралом и поклонником искусства этого театра. Первые два моих спектакля ТЮЗа “Сказка о царе Салтане” А.С. Пушкина и “Три мушкетера” А. Дюма. На каждом из них меня ждал особый неожиданный подарок. В “Сказке о царе Салтане” звучала удивительная музыка Н.А. Римского-Корсакова в мастерском переложении ее для камерного состава оркестра Е.П. Каменоградским. Так, с того незабвенного дня и на всю жизнь я полюбил классическую музыку. А “Три мушкетера” подарили мне артиста, который стал театральным кумиром моих детских и юношеских лет. Роль Д’Артаньяна играл незабываемый Александр Иванович Щеголев. Его герой пробудил в моей душе романтические струны.

Природа создала Щеголева для ролей героев. Высокая стройная фигура, выразительное, отражающее внутренний мир, одухотворенное лицо, дивный сильный, богатый неповторимыми обертонами голос, заразительный темперамент, особая пластика движений и магия сценического обаяния мгновенно приковывали к нему внимание зрителей. А сочетание таланта героя и удивительного дара перевоплощения характерного артиста сделали его выдающимся мастером сцены, которому были подвластны все жанры драматического театра. Самые разнообразные образы играл на сцене ТЮЗа Александр Иванович: Радищев и директор департамента полиция Дурново, «парень из нашего города» - Сергей Луконин, и Лазарь Подхалюзин из комедии А.Н. Островского "Свои люди сочтемся", летчик Николай Гастелло и почмейстер Шпекин из "Ревизора" Н.В.Гоголя, Валько в "Молодой гвардии" и Купец в "Аленьком цветочке". Стародум в "Недоросле" и Вершинин в "Трех сестрах", дядя Яков в "Алеше Пешкове" и Любим Торцов в комедии "Бедность не порок" А.Н. Островского… Роли героические и драматические, комедийные и трагедийные. За исключением "Беспокойной старости", где Щеголев удивительно играл профессора Полежаева (Е.П. Каменоградский говорил мне, что Щеголев превзошел в этой роли самого Н.К. Черкасова) - меня просто по возраст не пропустили на этот спектакль, - я видел все сценические создания Александра Ивановича, причем многие по несколько раз.

В памяти запечатлелись многие его работы, но не могу не рассказать о тех, которые особенно "задели за живое”. Одно из пережитых мною потрясений в театре - его кардинал Монтанелли в "Оводе". Как он был благороден, красив, умен в этой роли. До сих пор помню его неторопливую пластику движений тела и походку, которые подчеркивали сосредоточенность его на одухотворенной внутренней жизни. Служителей церкви в те годы было принято играть в сатирическом ключе. Ничего подобного не было у Щеголева - глаза его Монтанелли были одухотворены верой. Очень выразительны были изумительные костюмы кардинала – малиново-красная или темно-лиловая мантии. Просто и естественно общался он с народом на площади, а каким отстраненным становился при вынужденном разговоре с шефом жандармов. Поистине высот трагедии достигал Александр Иванович, когда его герой узнавал в Оводе своего сына Артура, когда ради своей веры в бога (”Ему я не изменю, ему я буду верен всегда”) принужден был отказаться от сына, а после расстрела Овода осознавал всю глубину этой ужасной жертвы. До сих пор звучит в душе его непередаваемая, неизбывная интонация боли и отчаянья: "Сколько его не зову - он меня не услышит, сколько его не молю - к себе он меня не примет...” И тут же всей мощью своего голоса бросал в лицо палачам : "Стервятники, питающиеся мерт вя чи ..." и задохнувшись на полуслове, падал на труп Артура. Я очень люблю великого Николая Константиновича Симонова, но Монтанелли - А.И.Щеголев навсегда остался в моей памяти лучшим исполнителем этой роли.

А рядом - бывший студент, а ныне бродяга-пройдоха Кресало из чешской сказки "Волынщик из Стракониц”, готовый на любую авантюру. Разве можно забыть фантасмагорию его танца с какими-то цирковыми трюками, которые он лихо проделывал под музыку Е.П. Каменоградского.

Его учитель Кораблев из "Двух капитанов" был и педагог, и друг учеников. Или дивный ансамбль А.И. Щеголев (Лопухов) и Л.М. Толмачева (Вера Павловна) в спектакле "Новые люди” по Н.Г. Чернышевскому. Сколько в них было интеллигентности, теплоты и обаяния... А как похож Александр Иванович в роли Лопухова на самого Н.Г. Чернышевского! Такое же поразительное сходство отмечается

и с А.Н.Радищевым, которого актер воплотил в спектакле «Радищев». Мне говорили, что А.И. Щеголев позировал скульптору А.П. Кибальникову при создании памятников А.Н.Радищеву и Н.Г.Чернышевскому в Саратове. Так что саратовцы должны быть благодарны не только знаменитому скульптору, но и выдающемуся актеру.

А одухотворенный страстный остряк и задира поэт Сирано де Бержерак - этот образ был особенно дорог и близок Александру Ивановичу, он играл его самозабвенно. Никогда не забуду это вдохновенное создание любимого артиста. Роксану в этом спектакле тонко исполняла С.С.Скворцова.

Александр Иванович был и режиссером нескольких спектаклей ТЮЗа ("Свои люди сочтемся" и другие). В 1954 году он стал заслуженным артистом республики. Вскоре он уехал в Норильск, затем на короткое время возвратился назад. Многие годы был ведущим актером Омского драмтеатра, став народным артистом РСФСР, а потом и СССР. Конечно, я очень переживал, когда он уехал из Саратова, но в 1983 году имел счастье вновь увидеть на сцене любимого А.И. Щеголева во время летних гастролей Омского театра в нашем городе. “Царскую охоту" и "Поверю и пойду" я смотрел в театре, а "Правду хорошо, а счастье лучше” - по телевидению /именно в этих гастрольных спектаклях и был занят Александр Иванович.

Щеголев был мастак на розыгрыши. Об одном таком забавном эпизоде мне рассказал Евгений Павлович Каменоградский. Было это до войны, когда Ю.П. Киселев, Е.П. Каменоградский, А.И. Щеголев, В.П. Ермолаев работали в театре города Калинина. Однажды Щеголев и Ермолаев засиделись долго в гостях, транспорт уже не ходил, а возвращаться нужно было чуть ли не через весь город. И Щеголев решил сыграть роль мертвецки пьяного человека, так что Василию Петровичу Ермолаеву пришлось тащить его на себе. Жили они недалеко друг от друга. Ермолаев посадил его на крыльце, завернул за угол, но решил вернуться и достучаться, чтобы Щеголева впустили в дом. И что же он увидел: Александр Иванович (как ни в чем не бывало) отряхивал от пыли брюки. Вообразите себе, что тут началось!

Однажды был я свидетелем того, как разыграли Александра Ивановича. Меня как-то взяли в загородную поездку ТЮЗа на Кумысную поляну. Пора уже было возвращаться, а кто-то спрятал пиджак Щеголева. Он бегал, искал его по кустам, смеясь и чертыхаясь.

В последний раз увидел я дорогого Александра Ивановича на одном из юбилеев ТЮЗа Ю.П. Киселева, когда он приехал по приглашению театра. Был он уже народный артист СССР, хотя вел себя так же просто и скромно, сев в заднем ряду зала. В антракте я почтительно поздоровался с ним, он приветливо ответил, хотя мы не были лично знакомы. Как я жалею, что не решился сказать ему хотя бы малую долю тех слов благодарности за его прекрасное искусство, которые говорю только сейчас, признаваясь - увы, запоздало – в моей любви к этому замечательному артисту.

АКТЕР МИЛОСТЬЮ БОЖЬЕЙ

В 1949 году на сцене театра была поставлена “Тайна вечной ночи”. Помню лишь, что за окнами батискафа проплывали красочные картины морских глубин, а на сцене шли долгие разговоры, напоминающие научные. Никогда бы не стал вспоминать об этом спектакле, если бы не одно обстоятельство: ведь именно в нем на сцену ТЮЗа вышел в первый раз выдающийся артист, которого очень скоро я горячо полюбил всем моим сердцем театрала и который стал одним из самых любимых моих актеров юности. Думаю, что многие зрители старшего поколения помнят этого удивительного мастера – Василия Никифоровича Начинкина. Родился он в 1896 году в Саратове. Играл на сценах Саратова, Архангельска, Самары, Баку и других городов. А в 1949 году Василий Никифорович и его жена, прекрасная актриса Вера Михайловна Беликова, вернулись в Саратов и сразу же стали ведущими мастерам.

Василий Никифорович был удивительный, характерный актер, любимец публики тех лет. В памяти всплывают созданные им образы в пьесах А.Н. Островского, поставленных Ю.П. Киселевым: “Не все коту масленица”, где он очень колоритно играл богатого купца Ахова - жирного, похотливого, наглого кота; “Воспитанница” - там он был старым дворецким Потапычем, в котором сочетались холопство и напыщенная важность.

Как Начинкин знал жизнь, быт этих людей, как тонко доносил мысли и язык

А.Н. Островского! В этих спектаклях, как и во многих других, Начинкин и Беликова играли вместе: в “Семье” она - Мария Александровна Ульянова, он - старик-шахматист Кузьма Иванович; в “Ревизоре” - унтер-офицерская жена и неподражаемый Бобчинский; в “Трех сестрах” - старуха Анфиса и доктор Чебутыкин…

Спектакли ТЮЗа Ю.П. Киселева всегда славились удивительным актерским ансамблем мастеров сцены и талантливой молодежи. И все же партию “первой скрипки” очень часто играл В.Н. Начинкин. Расскажу хотя бы о некоторых вершинах его искусства. В легендарном спектакле Ю.П. Киселева “Алеша Пешков” были заняты блистательные актеры С.А. Фомина (Алеша), З.А. Чернова (Бабушка), А.И. Щеголев и В.П. Ермолаев (братья Каширины), А.С. Быстряков (Цыганок) и другие. А старика Каширина играл В.Н. Начинкин. Он был живой Каширин, сошедший со страниц повести М. Горького. Вот слова, сказанные о В.Н. Начинкине Юрием Петровичем Киселевым: “...Всеми любимый и уважаемый Василий Никифорович Начинкин, актер милостью божьей, создавший образ деда Каширина. Он не получил никакого образования, успел закончить всего четыре класса, но в театре состоялся как актер мудрейший и славнейший. Происходил он из старой гвардии, долгое время работал со Слоновым, выступал в очень престижных и известных труппах, мог бы украсить любой из театральных коллективов страны. Нам очень повезло, что силой обстоятельств этот прекрасный мастер оказался на нашей сцене. Я видел различные киноверсии горьковской повести и не побоюсь сказать, что Начинкин играл лучше, хотя в фильмах, разумеется, были задействованы выдающиеся актеры. Но они старались в своей игре подчеркнуть патологические черты персонажа, придать ему экспрессивность, фанатичность, что неизбежно вело к ощущению наигранности. Зрители же нашего спектакля видели на сцене урожденного деда Каширина, с его горькой мудростью, искалеченной, но незаурядной натурой, с его пороками и силой...”

А рядом с таким земным Кашириным - фантастический образ колдуна Фросина в “Тристане и Изольде”. Его винтообразные движения проникали, вкручивались везде, во все происходящее, вползали в душу каждого. Василий Никифорович потрясал своим колдуном, был страшен.

Никогда не забуду его Труффальдино в “Слуге двух хозяев” К. Гольдони. Юмор, обаяние, ум были в этом слуге - Начинкине. Чего стоила одна его походка - легкая, изящная с неподражаемыми расшаркиваниями. Кстати, в “Тристане и Изольде” и “Слуге двух хозяев” Начинкин удивительно сливался с музыкой Е.П. Каменоградского, очень помогавшей актеру при создании этих таких разных образов.

А скольких сказочных царей играл он на сцене! Вершина этих царей - Досифей в “Золотом сердце” по А.С. Пушкину в постановке В.И. Давыдова. Какой это был русский сказочный царь, в котором были намешаны глупость, наивность и доброта в сочетании со злобой и трусостью. Гомерический хохот вызывал танцевальный номер “хоп - топ, ходи той, хоп - топ и другой” (музыка Е.П. Каменоградского), который уморительно исполняли Василий Никифорович Начинкин (царь Досифей) и Петр Григорьевич Сорокин (дядька Елизар). Василию Никифоровичу были подвластны и комедия, и лирика, и драма. Дед Каширин был порой смешон, но В. Н. Начинкин достигал в этом образе и трагедийного звучания. В его колдуне Фросине читалась страшная эпоха доносов и клеветы. А “Слуга двух хозяев” – словно искрящееся весельем шампанское! (Кстати, откуда у такого русского актера Начинкина эта подлинно итальянская легкость и изящество?) Этот очень веселый и озорной спектакль я смотрел много, много раз и отлично помню, как на какие-то мгновения глаза этого слуги вдруг становились такими грустными (я же видел эти глаза!). И сразу виделась за всей этой легкостью и весельем очень не простая жизнь этого слуги; образ становился масштабным, глубоким.

Я не был знаком с Василием Никифоровичем, но от Евгения Павловича Каменоградского слышал, что он был простой, скромный, добрый, милейший человек. И эти качества были присущи его сценическим созданиям. Я считаю Василия Никифоровича одним из тех, кто учил меня жизни, создавал мой духовный мир, пробуждал во мне “чувства добрые”.

Он жил на сцене, по сути, и умер прямо на сцене: в декабре 1958 года на генеральной репетиции “Заводских ребят” у него развился инфаркт миокарда. Оставаться равнодушным к его героям было невозможно. Очень часто зрители на его спектаклях плакали, и это был смех до слез или же слезы очищения и просветления души.

Низкий поклон Вам, дорогой Василий Никифорович, за то, что Вы несли счастье нам, зрителям, своим незабываемым искусством!

На сцене ТЮЗа Киселева были (и есть, конечно) блистательные актрисы травести. Вспомним хотя бы яркую, сочную, колоритную Дору Михайловну Курляндскую; задорную, светлую, сильную Валентину Семеновну Немцову; хрустальной чистоты и тонкости Ирину Аркадьевну Вязовову... Но первой среди них была выдающаяся актриса Серафима Алексеевна Фомина. Думаю, что особым даром ее, наряду с редкой достоверностью, яркостью, точностью создаваемых образов, были глубина и многоплановость ее сценических созданий, умение нести “шлейф роли”, показать, что было раньше с ее героями и что, возможно, ждет их впереди. И самое главное - за образами маленьких героев ее каким-то вторым, третьим, десятым планом стояла большая личная жизнь актрисы, пережитое ей самой и сокровенно доверенное нам зрителям. Вспомним хотя бы ее Ваню Солнцева - это был «живой» сын полка. Наверное, была абсолютная вера маленькому герою, прошедшему пекло войны, потому что сама Серафима Алексеевна пережила тяготы этого сурового времени.

А ее Алеша Пешков! Благодаря жизненной мудрости и богатству внутреннего мира выдающейся актрисы в этом мальчике с пытливым взором, все моментально схватывающим в свою духовную копилку, угадывался будущий великий писатель. Могла это сделать, наверное, только Серафима Алексеевна. Вот что написал об этом постановщик спектакля Ю.П. Киселев: “Я считал и продолжаю считать автобиографическую повесть “Детство” лучшим из того, что было написано Горьким. Это вещь предельно искренняя, на ее страницах собрано все пережитое, перечувствованное, переболевшее, но не в документальной форме, а в ярчайших художественных образах. Все это делает произведение очень сценичным, предрасположенным к театральному воплощению, но особенные трудности возникают из-за того, что повесть написана от первого лица. Если другие образы видятся со стороны, то играть главного героя и одновременно повествователя чрезвычайно сложно. Возникает

парадокс, ибо центральная, самая важная роль оказывается при этом не только самой трудной, но и самой неблагодарной. И в том, что образ Алеши Пешкова в спектакле получился достоверным и привлекательным, наполненным живыми соками, - огромная заслуга великолепной актрисы, настоящей травести - Серафимы Алексеевны Фоминой”.

Я видел многих ее маленьких сценических героев: Радик Юркин (“Молодая гвардия”), Коля Колокольчиков (“Тимур и его команда”), Женя Хват (“Особое задание”), Анджела Бидл (“Снежок”), Саша Бутузов (“Я хочу домой”), Егорушка (“Бедность не порок” А.Н. Островского), принц Эдуард (“Принц и нищий” по М. Твену). Счастье, что в Саратове была такая актриса. Жаль, что С.А. Фомина так рано оставила сцену, ведь она могла играть самые разные взрослые характерные роли.

Несколько таких незабываемых ее работ помню очень хорошо. Уникальная первая Кикимора в “Аленьком цветочке” - какие незабываемые интонации, жесты, пробежки, ужимки нашла актриса в образе этого волшебного существа из сказочного темного царства! Разве можно забыть хотя бы одно только неповторимое и незабываемое обращение Кикиморы к Лешему: “Лешенька”, сразу же подхваченное юными зрителями. Не случайно Ю.П. Киселев сказал, что Фомина “умела даже маленькие и вроде бы незначительные роли, например, Кикимора в “Аленьком цветочке” - превращать в сверкающие брилллианты”.

А Мадам Обломок - Евдокия Петровна, экономка купчихи Раскоповой («Юность отцов» Б. Горбатова) - маленькая, сухонькая, суровая хранительница дома, казавшаяся такой неприступной вначале. А потом душа ее оттаивала - открывалась ее доброта, нерастраченная нежность, поистине материнская любовь и забота, которыми она согревала поселившихся у нее молодых людей.

В этом же спектакле “Юность отцов”, роль врача Николая Сергеевича Логинова (отца главной героини Наташи - Н.Д. Шляпниковой) замечательно играл Владислав Петрович Бросевич. В его исполнении это был талантливый, сложный, колючий и очень яркий человек. Созданный В.П. Бросевичем образ так “задел” меня за живое, что Юра Гвоздев и я самостоятельно подготовили две сцены из “Юности отцов” и не раз играли их в концертном исполнении.

Мне говорили, что после ухода В.П. Бросевича из ТЮЗа жизнь его была трудной и окончилась печально. Но в моем сердце театрала навсегда сохранилась память о звездных часах этого большого мастера

В те годы я вновь и вновь стремился попасть на спектакли с участием Владислава Петровича, насладиться его такими разными сценическими созданиями. Его удивительный, могучий, сочный, добрый и умный Тыбурций Драб в «Детях подземелья» Г.Короленко задел самые сокровенные струны сердца.

Никогда не забуду одну из лучших ролей Владислава Петровича - генерала Бергойна в “Ученике дьявола” Б. Шоу. Сразу же обращала на себя внимание походка этого генерала: особая армейская выправка сочеталась с элементами какого-то пританцовывания, что создавало особый шик, передавало лоск этого аристократа до кончика пальцев. Его Бергойну был присущ истинно английский тонкий юмор - только большой мастер сцены мог так передавать национальный колорит своего героя. Английская армия терпит поражение в Бурской войне и отступает. “Боже мой, что скажет история!” - восклицал полковник (П.Г. Сорокин). А генерал Бергойн (В.П. Бросевич) с неподражаемой саркастической интонацией парировал: “История?! История, как всегда солжет!” Это удивительное создание Владислава Петровича (да и не только это) было на уровне замечательных сценических созданий выдающихся мастеров МХАТа того времени (кстати, в те же годы “Ученик дьявола” Б. Шоу шел и в Художественном театре)

В спектакле “Униженные и оскорбленные” Ф.М. Достоевского князя Валковского изумительно и очень по-разному играли Павел Дмитриевич Ткачев и Владислав Петрович Бросевич. Спектакль замечательно, глубоко, страстно поставил Ю.П. Киселев. Дивную музыку, создававшую удивительную атмосферу холодного Петербурга Ф.М. Достоевского, написал Е.П. Каменоградский. Из тумана петербургской ночи выплывала зловещая фигура Валковского в черном фраке и цилиндре. Ткачев был достоверен, колоритен в этой роли. Удавался ему кураж князя в пьяном угаре, был он очень земной. А у Бросевича была какая-то дьяволиада, идущая, как мне казалось, от Достоевского к Булгакову. Было жутковато, когда он играл князя.

Не могу не сказать несколько слов о голосе Владислава Петровича - бархатном, богатом какими-то только ему присущими обертонами, удивительно музыкальном - как сливалась речь дровосека - В.П. Бросевича с музыкой Е.П. Каменоградского в “Звездном мальчике” по О. Уальду. Более 30 лет минуло, а зажженная в моей душе С.А. Фоминой и В.П. Бросевичем искра доброты, света, красоты и радости не гаснет.

ЧАРОДЕЙ СКАЗКИ

(В.И. ДАВЫДОВ)

ТЮЗ Ю.П. Киселева возник в результате слияния эвакуированного в 1943 году в Саратов Калининского театра, руководимого Юрием Петровичем, и Днепропетровского ТЮЗа, лидером которого был В.И. Давыдов. Так в Саратове оказался замечательный актер и режиссер Вадим Иванович Давыдов. Его творчество - яркая страница истории ТЮЗа Киселева 40-60-х годов.

Впервые увидел я на сцене Вадима Ивановича в роли Павки Корчагина в спектакле “Как закалялась сталь”. В дальнейшем я, конечно, видел кинофильм и телесериал, созданные по этому роману Н. Островского. Главную роль играли прекрасные актеры, но для меня этот образ связан с Вадимом Ивановичем. Павку - В.И. Давыдова отличал не только героизм, но и задор и озорство. Но особенно сильное впечатление производил он в финальной сцене при минимуме выразительных средств: неподвижный, прикованный к креслу слепой, но не сломленный ударами судьбы с горящим сердцем и удивительной силой воли человек.

Вадим Иванович играл много ролей, требующих яркого драматического таланта. Как не вспомнить его Овода в замечательном спектакле Ю.П. Киселева 1948 года. О выдающемся исполнителе роли кардинала Монтанелли - А.И. Щеголеве я уже рассказал. Джемму в этой постановке очень интересно играли Л.К. Колесникова и Г.М. Хлебникова. Несколько слов о Лидии Кузьминичне Колесниковой. Играла она еще до войны в нашем детском театре, потом пришла в ТЮЗ Киселева и создала много интересных образов. Мои первые спектакли с участием Лидии Кузьминичны - “Три мушкетера” (госпожа Бонасье) и “Сказка о царе Салтане” (царица Милитриса). В “Молодой гвардии” она играла мать Олега Кошевого Елену Николаевну, в “Тристане и Изольде”- служанку Брангену, в “Ромео и Джульетте”- леди Капулетти, и множество других самых разнообразных ролей. Я был знаком с Лидией Кузьминичной, довелось мне и лечить ее в последние годы жизни.

Но вернемся к Вадиму Ивановичу Давыдову. В “Оводе” он играл заглавную роль. Его Артур был строен, с прекрасными манерами, на красивом лице живо отражались чувства. А его голос разве можно забыть?! Очень яркой была драматическая сцена первого пережитого юношей жизненного потрясения. Но особенно хорош был его Овод в заключительных сценах - в казематах тюрьмы: обезображенный, больной, но с непокоренной волей.

Вспоминаю его красивого благородного рыцаря Тристана (“Тристан и Изольда”). В этой роли дублеров у Вадима Ивановича не было, а Изольду играли две прекрасные актрисы: на генеральной репетиции (я смотрел спектакль из оркестровой ямы) я видел дивную Л.Е. Шапошникову, а позднее - Г.М. Хлебникову. Я очень любил этот замечательный спектакль.

Вадиму Ивановичу отлично удавались и тонкие психологические образы: Тузенбах в “Трех сестрах”, Кирсанов в “Новых людях”. А какой он был великолепный Меркуцио в “Ромео и Джульетте” - легкий, ироничный острослов и дуэлянт. Все эти прекрасные спектакли поставил Юрий Петрович Киселев. Но Вадим Иванович и сам был режиссером с большой буквы. Вспомним хотя бы некоторые его постановки: “Особое задание” С.Михалкова, “Хижина дяди Тома” по Бичер-Стоу, “Ее друзья” и “В добрый час” В.Розова, “Ученик дьявола” Б. Шоу, “Ворон” К. Гоцци и другие. Особо хочу вспомнить “Гамлета” В. Шекспира с очень ярким составом исполнителей - А.С. Быстряков (Гамлет), В.П. Бросевич (Король), Г.М. Хлебникова (Гертруда), А.Г. Балаев и П.Д.Ткачев (Полоний) и другие. Успеху спектакля способствовала и замечательная музыка Е.П. Каменоградского. Режиссер поставил перед композитором очень жесткие требования: каждый музыкальный фрагмент (вступление, королевский марш, похороны Офелии, смерть Гамлета, трубы Фортинбраса и т.д.) должен звучать не более 1-2 минут и быть очень ярким, что требовало от композитора предельной выразительности. Евгений Павлович справился с этой задачей блестяще.

Но особый его дар проявился в мире сказок. Сколько же он поставил их на сцене ТЮЗа Киселева, какие они были разные, но неизменно завораживающие, прекрасные, сколько в них было волшебной выдумки чародея сказки - В.И. Давыдова! В памяти сразу оживают его “Сказка о царе Салтане”, “Жак-простак и Синяя борода”, “Чудесный клад”, “Золотое сердце”, “Волынщик из Стракониц”, “Звездный мальчик”, “Приключения Чиполлино” ... Какой полет творческой фантазии режиссера! Какое единение его с художниками Н.А. Архангельским, А.З. Бриклиным и композитором Е.П. Каменоградским, создавшими вместе с Вадимом Ивановичем чудесный сказочный мир в ТЮЗе Киселева!

Как блистали в постановках Давыдова В.Н. Начинкин, А.И. Щеголев, З.А. Чернова, П.Д. Ткачев, В.П. Ермолаев и совсем молодые тогда В.А. Ермакова, Л.М. Толмачева, А.С.Быстряков, Ю.М. Сагьянц и другие замечательные актеры!

Но я специально не назвал пока еще одно самое удивительное сказочное создание Вадима Ивановича, которое не только навсегда вошло в историю ТЮЗа Киселева, но идет, к счастью, и сегодня на сцене театра. Конечно же, это дивный “Аленький цветочек”, который сияет и согревает наши души вот уже более полувека!

Создателями этого театрального чуда были вместе с В.И. Давыдовым художник Н.А. Архангельский, композитор Е.П. Каменоградский и первые исполнители. Назову их всех. Сестер играли в далеком 1948 году В.А. Ермакова, Д.М. Курляндская и Т.М. Авдеева, купца - И.П. Мишин, нянюшку - З.А. Чернова, работника - А.С. Быстряков, Чудище-Доброго молодца - П.Г. Сорокин, ну а представителей “темного царства” - М.А. Черняева (Баба-Яга), С.А. Фомина (Кикимора) и В.И. Ревенков (Леший). А сколько же замечательных исполнителей за 50 лет было в этом спектакле! О каждом из них - В.С. Немцовой, З.Г. Спириной, Л.К. Колесниковой, О.А.Балакине и многих, многих других - могу говорить “взахлеб”. Только Аленушку за эти годы после В.А. Ермаковой играли Н.Д. Шляпникова, С.С. Скворцова, Л.В. Рауткина, Т. Шкрабак, Л. Иванникова, В. Беляева, М. Полозова, Э. Козлова, Ю. Степанова, Е.Вовненко... Каждая хороша по-своему. И все же самой прекрасной, дивной и непревзойденной была В.А. Ермакова.

Необычностью своей Аленушки запомнилась мне Вера Беляева. Скорее “былинная”, чем сказочная была ее Аленушка, что-то виделось в ней от героизма Ярославны.

Но есть - увы - как мне показалось и какие-то потери. Что ушло в какой-то мере из спектакля В.И. Давыдова? Прежде всего, романтика этой сказки. В фойе театра была выставка, представившая исполнителей спектакля разных лет. Я внимательно вглядывался в их лица и невольно думал о том, что же отличало буквально всех первых исполнителей спектакля Вадима Ивановича? И понял: это было абсолютно точное попадание в мир сказки - один только внешний вид исполнителей, их лица говорили, что они именно из этой сказки (“здесь русский дух, здесь Русью пахнет”). И современные исполнители хороши, но они, как мне кажется, очень уж из нашего делового времени, а мастера тех лет были как бы немного отделены от нас загадкой и мудростью вечной русской сказки С.Т. Аксакова. Е. Вовненко очень интересно играет главную героиню, ее Аленушка не просто мечтает о счастье, а может постоять за себя, добиться желаемого. А первая Аленушка (В.А. Ермакова) была очень сказочна, романтична. Но вот какой возникает парадокс. Да, сказка, мечта. Но сколько же в русской сказке непреходящей мудрости, которую удивительно точно уловили тогда режиссер, актриса и композитор. Вот одна только сцена из спектакля: отец Аленушки, купец, уехал, сестры ушли на гулянье, а она мечтает о счастье, грезит об аленьком цветочке. Сейчас актриса произносит этот монолог Аленушки на авансцене, как бы делясь с нами своими чувствами, а Аленушка - В.А. Ермакова сидела на лавочке с прялкой. Что же изменилось от этого? Оказывается очень многое. В русской сказке главная героиня всегда трудолюбива (на спектакле я был с женой, и именно Вера натолкнула меня на эту мысль). Вадим Иванович знал это и не случайно посадил на лавочку Аленушку: к приходу старших сестер ей нужно столько успеть сделать! Потому-то она и сидит за прялкой, работает, а вот душа ее “в полете мечты”. И ведь столько лет прошло, а как вспомню Аленушку на этой лавочке с прялкой в руках, звучавшую в ее сердце и в мелодии оркестра мечту о счастье, - так сразу и поныне комок к горлу подступает, а душа светлеет и очищается от набежавшей слезы.

«КОГДА МЫ БЫЛИ МОЛОДЫЕ»

(молодые актеры ТЮЗа Ю.П. Киселева 40-60-х годов)

В предыдущей главе я сказал о многолетнем творческом содружестве Ю.П.Киселева и В.И.Давыдова. Юрий Петрович привлекал к работе и других режиссеров. В 40-х годах осуществил в ТЮЗе несколько незабываемых постановок выдающийся режиссер Петр Павлович Васильев – «Беспокойная старость», «Недоросль», «Ревизор»…

В те же годы ставил спектакли А.Л.Дунаев. В 1956 году свой дипломный спектакль («Чудесный сплав») поставила Вера Андреевна Ефремова. Со дня открытия ТЮЗа ведущим художником театра стал Аркадий Зиновьевич Бриклин. С конца 40-х годов засияла звезда выдающегося театрального художника Николая Александровича Архангельского.

Хочу рассказать о молодом поколении ТЮЗа Киселева 40-50 и начала 60-х годов. Наряду с замечательными мастерами сцены тех лет, о которых я уже рассказал, ярко и убедительно заявила о себе талантливая творческая молодежь. В 1944-1948 годах при ТЮЗе была студия. Учились в ней В.А. Ермакова, З.Г. Спирина, В.С. Немцова, А.С.Быстряков и другие будущие мастера сцены

К ним присоединились выпускники других студий: Ю.М. Сагьянц и Н.Д. Шляпникова окончили студию при нашем театре драмы, Л.М. Толмачева, позднее Е.А. Росс приехали из Москвы (после окончания школы-студии МХАТа); А.М.Митясов и В.А. Строганова - из других городов. Я назвал лишь некоторые замечательные имена.

В 1947 году Ю.П. Киселев, совместно с А.И. Щеголевым, художниками А.З.Бриклиным, Н.А. Архангельским и композитором Е.П. Каменоградским, ставит “Молодую гвардию” А. Фадеева. Главные роли в спектакле играли студийцы: А.С.Быстряков был замечательным Олегом Кошевым, В.А. Ермакова - незабываемой Любкой Шевцовой... Сколько силы, мужества, огня было в ее танце на грани жизни и смерти! В 1948 году она стала непревзойденной и поныне Аленушкой в легендарном “Аленьком цветочке”. В самых разных образах представала она в спектаклях ТЮЗа тех лет: Бабой-Ягой в “Двух кленах”, нахальной и эгоистичной Поэмой в спектакле “Не называя фамилий”, героинями пьес А.Н.Островского “Не все коту масленица” (Агния) и “Воспитанница” (Надя), Катей Татариновой в “Двух капитанах” В. Каверина....

Могучий талант З.Г. Спириной во всей своей яркости проявился позже - в зрелые годы ее творчества. А в то время, о котором я говорю, Зоя Георгиевна играла в основном яркие характерные эпизодические роли. Ах, какой озорной очаровательной горничной Лизой была она в уже названной “Воспитаннице”! Наверное, одной из первых ее главных ролей тех лет была тоже героиня комедии А.Н. Островского - Олимпиада Самсоновна (Липочка) в поставленном в 1950 году А.И. Щеголевым в содружестве с художником А.З.Бриклиным спектакле “Свои люди сочтемся” (совсем недавно эта пьеса под вторым названием “Банкрот” с большим успехом шла в постановке В.А. Краснова).

Помню я и первое появление на сцене ТЮЗа В.А. Строгановой в поставленной В.И.Давыдовым пьесе В.С. Розова “Ее друзья”. В этом спектакле главную героиню Людмилу Шарову (слепую девочку) с большим внутренним драматизмом играла В.А.Ермакова, а В.А. Строганова была самовлюбленной девчонкой из обеспеченной семьи - Светланой Бутовой. Я помню даже первый эффектный выход ее в красивом бархатном платье.

Запомнились мне и роли С.С. Скворцовой. Особенно ее Роксана в героической комедии Э. Ростона “Сирано де Бержерак” (я уже рассказывал, что заглавную роль блистательно исполнял А.И. Щеголев). Одна из первых больших ролей А.М.Митясова - Рахметов в “Новых людях” по Н.Г. Чернышевскому, причем играл он этого героя в очередь с таким мастером, как П.Д. Ткачев (оба они были яркими и интересными).

Как удивительно тонко, глубоко, мягко играла в этом спектакле главную героиню Веру Павловну Розальскую Л.М. Толмачева, а замечательными партнерами ее были А.И. Щеголев (Лопухов) и В.И. Давыдов (Кирсанов). Лилия Михайловна была очень яркой Марине Перадзе (“Стрекоза”) и Дороткой (чешская сказка “Волынщик из Стракониц”). Ее партнер в этих спектаклях Ю.М. Сагьянц – задорный, веселый шофер Кохта и юный волынщик Шванда.

А как мудро и интересно руководил молодежью театра Ю.П.Киселев: например, сегодня А.С.Быстряков был Володей Ульяновым в “Семье”, а завтра с такой же отдачей выходил в массовке в “Новых людях”, “Тристане и Изольде” или “Радищеве”.

Это было законом для всех молодых актеров тех лет. Не могу не вспомнить и еще об одном. Юрий Петрович очень приветствовал творческий задор, соревнования юных: кто кого переиграет в одном и том же или разных спектаклях. Это мог быть А.С.Быстряков - Цыганок в “Алеше Пешкове” или же Ю.М. Сагьянц - Валентин Листовский в “Аттестате зрелости”. И очень часто было два состава исполнителей главных ролей: Джульетта - В.А. Ермакова и Л.М. Толмачева, Ромео - А.С. Быстряков и Ю.М. Сагьянц. Не так давно я смотрел по телевидению знаменитый фильм Дзеффирелли “Ромео и Джульетта” и очень волновался - не затмит ли фильм исполнителей незабываемого для меня спектакля ТЮЗа, созданного в 1952 году Ю.П. Киселевым, Н.А.Архангельским, Е.П. Каменоградским и А.И. Щеголевым. Нет! Не затмил. Какие прекрасные и какие разные были Ромео и Джульетта в ТЮЗе Киселева! Обе пары. Пленительная и мужественная В. Ермакова и очаровательно-лиричная Л. Толмачева; смелый и сильный А. Быстряков, пылкий и поэтичный Ю. Сагьянц. Такими запомнились они мне навсегда.

Если мне не изменяет память, в 1952 году на сцене ТЮЗа появилась очаровательная Надежда Дмитриевна Шляпникова - тонкая, умная, изысканная. Вначале она сыграла несколько ярких ролей, заменив В.А. Ермакову в спектаклях “Ее друзья”, “Воспитанница” и других. А затем она стала первой исполнительницей многих очень памятных образов: духовно богатая Маша в “Трех сестрах” А.П. Чехова, волнующая Наташа Логинова в “Юности отцов “ Б. Горбатова, меняющаяся Полина в “Доходном месте” А.Н.Островского и с раненой душой Наташа в “Униженных и оскорбленных” Ф.М. Достоевского. Каждой из этих ролей Надежда Дмитриевна отдавала свое сердце и пытливый, ищущий нелегких путей в искусстве, ум.

В самом конце 50-х годов из Москвы приехала совсем юная Е.А. Росс – в дальнейшем ставшая ведущим мастером театра. Я прекрасно помню ее задорную бетонщицу Зинку в “Иркутской истории” А. Арбузова, пленительную Сильвию в “Двух веронцах” В. Шекспира, но особенно покорила меня тогда ее томная Юлия Павловна Тафаева в “Обыкновенной истории” по И.А. Гончарову. С годами талант актрисы набирал высоту. Я очень люблю ее создания в спектаклях “Ситуация”, “Никто не поверит”, “Воспоминание” и многих других. Не могу не сказать и о том, что на протяжении 40 лет творческой деятельности ее отличали особая интеллигентность, тонкий вкус и изысканность.

Особое чудо ТЮЗа Киселева - актрисы травести. Обожаю, люблю С.В. Лаврентьеву и Н.Ф. Пантелееву, украшающих ныне сцену театра. О мастерах старшего поколения я уже говорил. А в 50-х годах засияла яркая звезда - Ирина Аркадьевна Вязовова. Как я люблю ее хрустальной чистоты и света создания в спектаклях “Звездный мальчик”, “Дети подземелья”, “Униженные и оскорбленные”, “Сомбреро”, “Валя и Валька” и многих других.

А как не вспомнить актрису, которая совсем недавно украшала сцену ТЮЗа Киселева? Конечно же, это изумительная театральная волшебница Валентина Семеновна Немцова! Сразу в памяти всплывает ее мать (“Валентин и Валентина” М.Рощина) - это сама жизнь, пришедшая на сцену. Всё правда в ее простой скромной женщине - проводнице. Спектакль был очень хороший (лучше мхатовского), в нем были замечательные исполнители, но Валентина Семеновна была лучше всех. И совсем другой образ - знаменитая актриса в “Репетиторе” Г. Полонского. Совсем иной человек - тонкий, интеллигентный, очень непростой, и опять-таки абсолютное слияние с ролью. И таких примеров можно привести много.

Но вспомним юную В.С.Немцову - ведь я застал время, когда дорогая Валентина Семеновна неподражаемо играла мальчишек. Разве забудешь ее Тимура (1947г). А Чиполлино!

В 1954 году В.И.Давыдов (вместе с Н.А. Архангельским и Е.П. Каменоградским) поставил этот дивный спектакль, в котором замечательно играли А.И. Щеголев, П.Д. Ткачев, В.А. Начинкин; где у главного героя Чиполлино - В.С. Немцовой было столько задора, остроты, находчивости и подлинно итальянского юмора!

Отлично помню, как замечательная характерная актриса В.С. Немцова играла героинь. Это была первая давняя постановка Ю.П.Киселева пьесы Л. Малюгина “Старые друзья”, где молодых героев играли А.И.Щеголев, В.И. Давыдов, В.К.Лукьянов, А.И.Ремянников.

Учительницу Елизавету Иванову Федотову – А.В.Калачева и Л.К.Колесникова, а вот ее дочь Тоню (или Антона, как ее называли друзья) очень интересно и своеобразно играла В.С. Немцова.

Валентина Семеновна была простым, скромным и добрым человеком. Мне довелось немного общаться с ней в последние годы ее жизни. С очень теплыми словами выступила она перед началом спектакля “Аленький цветочек” 26 февраля 1997 года, который был посвящен 100-летию со дня рождения моего дорогого Евгения Павловича Каменоградского. Когда потом я благодарил ее, Валентина Семеновна сказала: “Как же я могла не прийти и не вспомнить о таком замечательном, удивительном человеке”.

Маленький сюрприз удалось мне сделать и для Валентины Семеновны. Она лежала в нашем госпитале, жить ей оставалось совсем немного. В эти дни по телевидению прошла моя передача о Е.П. Каменоградском, в которую были включены уникальные кадры давней кинохроники - репетирует В.И. Давыдов, за роялем Е.П. Каменоградский, а молодая В.С. Немцова в ансамбле с А.М. Митясовым лихо исполняет веселую задорную песенку Чиполлино. Актрису буквально принесли на руках и посадили возле телевизора. Валентина Семеновна была тронута вниманием. Быть может, то была последняя радость в жизни этой прекрасной актрисы.

Такой была молодежь ТЮЗа Ю.П. Киселева 40-60-х годов.

Мое повествование о ТЮЗе – это просто рассказ зрителя, влюбленного в театр и замечательных актеров моего детства и юности.

Но о ком бы я ни делал словесные зарисовки, везде незримо присутствовал Мастер. Тот, кто зажигал в них огонь творчества, заставляя звучать в себе новые струны таланта. И имя этого мастера - Юрий Петрович Киселев, выдающийся режиссер современности. Мне посчастливилось знать его, общаться с ним, видеть его спектакли. И рассказ о ТЮЗе 40-60-х годов я посвящаю светлой памяти Юрия Петровича Киселева.

Л.Толмачева, В.Давыдов, Н.Шляпникова, Г.Дыбов, П.Ткачев, Ю.Сагьянц, А.Митясов, В.Ермакова, А.Щеголев, В.Беликова, В.Начинкин,

Г.Хлебникова, А.Быстряков в сцене из спектакля «Три сестры»